Читать интересную книгу Долголетие. Хочешь ли ты жить вечно? - Николай Древаль

– Думаешь, был кто-то еще? Ревнивая жена?

– У неё железное алиби, товарищ майор. Она в тот день поздно вернулась с работы и с дочерью провела вечер у соседей ниже этажом, они подтверждают, – добавил следователь Лопатин.

– Какие у вас факты, улики о возражении против суицида?

– Мы работаем, товарищ майор.

– Что скажешь Лавров? – поднял его Разломов.

– Сегодня произведу допрос Виктории Борзых и надеюсь выйти на след таинственного Евгения. Работаем, товарищ майор, – отчитался Лавров.

– Плохо работаем! Почему Борзых до сих пор не допрошена?

– Так ведь она в клинике, к ней врачи не допускают, – оправдывался Лавров.

– Ты должен землю рыть, а не сказки мне здесь рассказывать. Результат, должен быть результат! Изображение с посуды этого Евгения просканировал?

– Не успел ещё, вот, с собой принес, – и Лавров полез в бумажный пакет за стаканом. – Вот, посмотрите… – и он продвинул его по столу к начальнику.

Разломов взял в руки стакан, затянутый в прозрачный полиэтиленовый пакет и с интересом посмотрел на изображение молодого человека.

– Отдай его в розыскной отдел, – он протянул стакан Лаврову и закончил. – Завтра жду от тебя существенных результатов, можешь идти.

Лавров вышел из кабинета и не спеша направился в розыскной отдел. О, как он не хотел туда идти! Войдя в большой отдел, где работали как минимум два десятка сотрудников, Лавров обратил внимание, что никто даже головы не поднял поинтересоваться вошедшим. В отделе все были настолько заняты, что даже единственный цветок на подоконнике давным-давно засох, но на это никто не обратил внимания. Наверно никому уже и не вспомнить, кто его сюда принес. Лавров, двигаясь в конец отдела, подошел к рыжеволосой женщине, которая сидела в дальнем левом углу и что-то усердно записывала в бланки определённой формы. Её парик из длинных красных волос никак не подходил ей, и в нём она выглядела немного странновато.

– Татьяна Сергеевна, здравствуйте! – растянулся в улыбке Лавров.

– Ну-ну, и тебе не хворать, – она исподлобья одарила его презрительным взглядом. – Чего надо?

– Тань, ну-у, ты это, извини меня за тот вечер, я наверно немного перебрал, – начал оправдываться Лавров.

– А ты, Андрюша, всегда на корпоративах перебираешь. Я в коем-то веке согласилась провести вечер в компании сотрудников: нарядилась, сделала маникюр, прическу навела, в солярии время потеряла. И всё для кого? И главное, зачем? Чтобы ты перебрал и тебя тихо увезли домой, а я осталась в компании лейтенантов-извращенцев и их ревнивых подруг? Ты даже не предложил мне поехать с тобой, – она тихим голосом, чтобы никто не услышал, и с большой обидой в голосе предъявляла ему. – Ты не пришёл и не извинился.

– Танечка, у меня много работы, да и стыдно было тогда… – снова защищался Лавров.

– У тебя всегда много работы, за две недели даже не позвонил.

Это был убедительный аргумент, и Лавров не нашёлся что ответить, кроме как пообещал проводить её домой, возможно, даже сегодня.

– Чего тебе? – не успокаивалась Татьяна Сергеевна. – А то у меня отчет.

Лавров достал из бумажного пакета стакан и поставил его на стол. – Вот, нужно пробить этого человека по нашей базе. Возможно, он опасный преступник. И пальчики, кроме моих.

– Оставляй и иди, как сделают, я тебе позвоню. Сейчас много работы.

– Но меня Разломов съест! И так косо смотрит. Сейчас вот получил от него по полной программе…

– Или я сейчас тебя съем, – с ноткой злости или заигрывания ответила Татьяна.

– Ладно-ладно, здесь люди. Может быть с обеда… Хорошо, я позже загляну, – согласился Лавров и поспешил к выходу из кабинета.

С Татьяной Сергеевной его связывало мимолетное увлечение. Мимолетное потому, что всё произошло на корпоративе по случаю проведения какого-то праздника. Лавров тогда немного не рассчитал и перебрал алкоголя, а Татьяна взяла его в оборот. Ах, сколько надо мужчине, когда в нём пол-литра коньяка. В общем, проснулся он утром у неё дома, в одной постели. О том, что было дальше, Лавров вспоминать не хочет, а коллеги его иногда подбадривают: «ты что Львович, такая женщина пропадает! Смотри как тебя хочет, вянет без любви». Андрей старался избегать этих разговоров. Впрочем, как и Татьяну, но по долгу службы пересекаться всё-таки приходилось.

Лавров вышел из управления и направился в девятнадцатую клинику. Поднявшись сразу на шестой этаж, он без труда нашел палату номер шестьсот двадцать три. Накинул белый халат, висевший на вешалке у палаты и, постучавшись, заглянул внутрь. Палата шестьсот двадцать три рассчитана на одного пациента, и этот пациент лежала на сейчас кровати. На голове у неё были одеты видео-очки с наушниками, по которым она, видимо, проходила психологический курс, так как не услышала входящего посетителя. На спинке кровати висел информационная табличка, на которой была надпись: Борзых В. С. Лавров присел в кресло, стоявшее рядом с кроватью. Не отвлекая её, наблюдал за меняющимися эмоциями на лице женщины, проходившей видеокурс. Сидеть так пришлось еще около пятнадцати минут.

Вика сняла очки, и с удивлением обнаружила возле себя незнакомого человека, который улыбался ей. Видимо не зная, с чего начать, он принялся хлопать себя по карманам и что-то искать.

– Виктория Сергеевна, здравствуйте! – начал он и, достав из кармана электронное служебное удостоверение, показал его Вике, – Капитан Лавров Андрей Львович. Могу я вам задать несколько вопросов?

– Полиция? Что-то случилось? – с огромным удивлением спросила Вика и попыталась сесть на кровати повыше.

– Вы и правда уже можете поговорить со мной, или вам ещё необходим покой? А то я к вам уже третий день пробиться не могу, вас остерегают как премьер-министра. Как ваше здоровье?

– По правде говоря, за мной должен скоро приехать муж. Хватит здесь разлеживаться, иду на выписку.

– Вот и прекрасно, с чем я вас и поздравляю!

– Спасибо! – смутилась Вика, – так что случилось?

– Виктория Сергеевна, скажите пожалуйста, в каких отношениях вы состояли с гражданкой Шаган Анной Викторовной?

– Ну, мы коллеги. Болтаем иногда за кружечкой кофе, почти как близкие подруги, только на работе, – стараясь не обращать внимания на их последний разговор и последующий за ним срыв, Вика продолжала. – В кругу нашего коллектива у нас с ней сложились доверительные отношения. Она много о себе рассказывает, но лезть с советами не дает. Вот так. А почему, собственно, состояли?

– Ах, вы наверно ещё не в курсе?

– О чём вы говорите? – с глубоким интересом спросила Вика.

– В тот день, когда вы попали в клинику, гражданка Шаган пропала. Бесследно. Через два дня её тело обнаружили в районе Вольского заповедника. Убийцей оказался ваш начальник Алик Гамаев, который впоследствии повесился у себя на даче. Что с вами? – Лавров заметил, как Вика медленно закрывает глаза и уходит из сознания. – Врача, скорее врача! – кричал на всю палату Лавров.

На его крики в палату сбежался медицинский персонал и стал выпроваживать Лаврова из палаты. Среди них оказался и тот доктор, с которым он уже имел честь беседовать пару дней назад.

– Что вы здесь делаете? Что здесь произошло? – поднимал голос врач.

– Доктор, я вам говорил, что могут быть заданы провокационные вопросы. Я здесь в интересах следствия.

В этот момент на Вику подействовал нашатырь, который так усердно совали ей медсестры, и она стала приходить в себя. Тут же расплакавшись, она убедила всех, что это эмоции, с ней все в порядке. Попросила оставить капитана с ней наедине. Медперсонал нехотя вышел за дверь.

Лавров присел в кресло и поинтересовался о ее самочувствии: Виктория Сергеевна, может в другой раз? Вам наверно очень тяжело сейчас? – и Лавров не дождавшись ответа, попытался встать с кресла, но она остановила его жестом руки.

– Дайте мне минуту, я сейчас, – она закрыла глаза и, немного подождав, вытерла слезы платком и продолжила. – Я знала, что это добром не кончится! Я её предупреждала, – со слезами на глазах откровенничала Вика. – Это все из-за него.

– Из-за Гамаева?

– Нет, из-за Жени.

– Кто он такой, этот Женя?

– Он её любимый мужчина. Эта история тянется издавна. Когда Ане было восемнадцать, они с Женей так сильно полюбили друг друга, что были готовы на любые безумные поступки. Они решили сбежать из дома и отправиться в далекие страны. Он был романтиком и мечтал стать путешественником, а она во всем ему подрожала. Да они и сбежали, но не далеко. Где-то на трассе его сбил пьяный водитель механического авто. Аня тогда совсем не пострадала, её не зацепило, а у Жени множественные переломы, в том числе оказался сломан позвоночник. Я даже представить себе не могу, что с ней было в тот момент. Мамаша её вскоре вернула домой, а Женю ожидал долгий курс тяжелых операций. Все эти операции стоят больших денег, а где их взять? Женя из небогатой сельской семьи, поэтому пройдя минимальный курс лечения, его в лежачем положении выписали домой. О серьёзных отношениях можно было забыть, но Вика не такая, она же ведь как вцепится, то это всё, надолго. Позже она перебралась в Надельск. Окончила языковые курсы и курсы секретарей, работала переводчиком в международной торговой компании, а затем устроилась в нашу фирму. Честно говоря, если бы она мне не сказала, что крутит роман с Гамаевым, я бы в жизнь не догадалась. А это был её план. Она ведь крутила мужиками как хотела и доила их как могла, и Гамаев не был исключением. А в выходные дни почти всегда, она ездила к Жене домой, за триста километров. Нянчилась там с инвалидом. И деньги, которые она тянула с любовников и в особенности из Гамаева, она откладывала на операции для Жени. После двух серьезных операций, проведенных в Корее, Жене стало намного лучше: он уже свободно мог передвигаться на костылях, но ещё оставалась одна операция в миллион рублей. Она должна была состояться в Германии. Аня говорила, что у неё совсем немного не хватает денег, и скоро они с Женей заживут счастливо. Да вы не осуждайте её, каждый выкручивается, как может, – попросила Вика Лаврова.